Восточно-азиатский вояж 2007 г., часть 26
По Забайкалью, часть 7
Идем дальше по Петровску-Забайкальскому: топаем на восток, где расположен Соцгород (его покажу отдельно) и металлургический завод. Точней – руины этого завода. А ещё точней – самые большие индустриальные руины на всей Транссибирской магистрали.
Краткая справка: завод работал в трёх реинкарнациях с 1789 по 1993 год, когда были потушены печи. Последняя реинкарнация – 1936 года, когда был построен Соцгород и новый корпус завода. С 1996 началось его постепенное растаскивание, разрушение и разграбление.
Вид на мёртвый завод с востока, если идти от станции Декабристы («сталинские» корпуса постройки середины 30-х). Внизу – Транссиб.
Один из цехов завода с сопки.
Транссибирская магистраль огибает завод, проходя с юга, между заводом и сопкой.
Один из цехов завода.
Главный (прокатный) цех.
Целы ещё фрагменты забора с колючками. Номинально завод ещё охраняется, ходят некие люди в камуфляже по двое, но фактически – охраны нет, они легко пропускают «своих» (местных) внутрь. Впрочем, легко проникнуть и так, просто «чужим» надо немного заплатить.
Некоторые конструкции уже обваливаются.
Тут уже забор разрушен и можно спокойно идти внутрь. Однако мы с Бодо посмотрели на два прошедших мимо патруля и решили, что не будем связываться с потенциальным «задабриванием» сторожей, тем более что нам предстояла ещё большая программа. Однако вниз за забор спустились и северный край завода посмотрели.
Вид на прокатный цех.
По Транссибу, рядом с руинами, идёт грузовой поезд.
Вдали – площадка с подьездными путями к заводу, от склада металлолома (завод – передельного цикла, неполного).
Пока мы шли мимо и осмативали северный край, на завод проникали и выходили обратно разные личности. Что они там искали, находили и выносили, нам неизвестно. Вот этот строгий дедок с большой окладистой бородой, сопровождаемый двумя псинами, тоже направляется сюда. В лицо снять его я не решился, больно уж у него насупленный взгляд был.
Разбитые ж-д цистерны на территории подьездных путей.
А это – бывший склад металлолома, подлежащего переплавке. Там, на территории, тоже непрерывно идёт какая-то возня – подьезжают грузовики, легковушки, люди выходят, разговаривают друг с другом, что-то перегружают. Но я так и не понял, чем они по сути там кормятся.
Дальше на запад начинаются более старые корпуса, конца XIX века. На фасаде корпуса надпись «200 лет», оставшаяся с 1989 года.
А вот и композиция «с Лениным», которая в крупном виде была показана в предыдущем посте. Тут было какое-то административное здание. Справа – обломанная труба необычной ступенчатой формы.
Ещё фрагмент дореволюционных корпусов чугунолитейного завода.
В целом, осмотр этих цехов-руин произвел тягостное впечатление, а особенно – тихие люди, проникавшие и копошившиеся во всех местах. Они мне почему-то напомнили червей на трупе издохшей собаки – вот такая жутковатая ассоциация, от которой я не мог отделаться.
PS. Не для протокола, а токмо из-за эмоций: это самый яркий, мощный и красноречивый памятник всей ельцинской эпохе, который я видел на Транссибе (а я за эту поездку собрал коллекцию в девять индустриально-жилых развалин этого времени). Я бы, честно, предложил перезахоронить Бориса Николаевича с максимальными государственными почестями и ружейным салютом тут, в прокатном цеху: это было бы так символично. Одна беда: ему тут и батальона охраны не хватит – придется полк размещать, а это дорого очень. Ненавидят здесь его не просто, но люто и бешено.
