Итак, мы в Нарвике, в 250 км северней Полярного круга.
Ещё каких-то 110 лет назад этот посёлочек был классической и забытой am Arsch der Welt (по-немецки – «жопой мира», по-русски – «у чёрта на куличках»), но всё неожиданно меняет постройка Ofotbanen — линии для вывоза железной руды из шведской Кируны, которая была открыта в 1903 году. Нарвик тут же, ещё на стадии стройки, получает статус города и превращается в большой порт со специализацией на перевалке железной руды. Более того, после электрификации дороги в 1923-м и увеличении годового вывоза руды за уровень 10 млн. тонн он становится стратегическим пунктом и в 30-х годах привлекает пристальное внимание Третьего Рейха. Почему? Потому что Германия импортирует оттуда большую долю потребляемой в металлургии рейха руды. Доставка дёшева и эффективна — перевалка с железной дороги на рудовозы и доставка в порты Германии, где затем концентрат уходит на металлургические заводы Рура и Силезии.
Поэтому неудивительно, что в начале Второй Мировой войны, когда планируется захват Норвегии (весна 1940 г.), этот самый Нарвик выделяется командованием вермахта как безусловно ключевой пункт и туда посылаются заранее как серьёзное соединение драгоценных эсминцев, которых в кригсмарине не так много, так и отборные горнострелки под руководством соратника фюрера генерала Эдуарда Дитля. То же самое планировали и англичане, понимая значимость этого пункта, и со своей стороны послали флот для противодействия немцам по захвату Нарвика – прямо в самом начале норвежской кампании (причём их план тоже был разработан заранее, до начала событий).
В этом же 1940-м году Нарвик всего лишь за два месяца (9 апреля — 8 июня) успел прославиться на весь мир: был успешно разбомблен, расстрелян морской артиллерией, а затем и сожжён, в результате майского штурма города англо-французами. Поэтому старого Нарвика почти нет — он стёрт с лица земли, а с той поры осталось немного, лишь отдельные здания. Кроме того, фьорды около города стали могилой 10 немецких эсминцев (ровно половина эсминцев кригсмарине!) и множества других судов. Этот пункт также дал вермахту один из самых почётных знаков отличия – «Нарвикский щит».
Давайте сейчас погуляем по небольшому городку (20 тыс. жителей) и посмотрим, с чем этот Нарвик едят.
Центральная площадь Нарвика была удивительно похожа на площади многих областных или районных городов экс-СССР с внедрённой в центр архитектурой 70-х, и вполне справедливо вызвала у всех нас вполне определённые ассоциации: «Ё! Ты посмотри только! Горком партии, точно!». В дальнейшем мы его так и именовали, в разговорах 🙂
Напротив «горкома» помещалось приземистое здание Военного Музея(мы туда с вами сходим отдельным постом), которое сохранилось с довоенных времён. Вся остальная застройка — новая.
Вот оно, здание, которое через полвека будет военным музеем, во время немецкой оккупации. Фото лета 1940 года, и вы видите, что вокруг всё уничтожено, а два капитальных здания стоят «коробками», как в Сталинграде.
Надо ещё добавить, что Дитль со своими горнострелками и экипажами утопленных эсминцев держал Нарвик почти два месяца в условиях превосходства войск союзников примерно в 4-5 раз.
Участники сражения собрали обильный урожай Рыцарских крестов. Высшей германской военной награды удостоилось двенадцать офицеров — от командира взвода до командира полка и начальника эсминцев. Сам Дитль был награжден крестом 9 мая, а через два месяца, первым среди военнослужащих Вермахта, получил к нему Дубовые листья.
(отсюда)
Если же «отмотать» время ещё на месяц назад, в май 1940-го, то можно посмотреть и на массированно горящие здания вокруг этого же места, где ныне музей.
Ну да ладно, давайте вернёмся из 1940-го в 2008-й год. Сейчас напротив этого здания фонтан — обнажённая женщина с ребёнком. Любопытно, но в Норвегии (в отличие и от России, и от Финляндии) часто используют в качестве символа военного памятника женщину с ребёнком. И в большинстве случаев — именно обнажённую. Я уже ранее отмечал этот любопытный факт, так что просто повторюсь. Здесь, в Нарвике, то же самое.
Фонтанная женщина с дитём покрупнее.
Рядом с музеем стоит танк-памятник. Ну точно, как в областном городе СССР. Только модель танка иная 🙂
Но скандинавы не были бы скандинавами, если бы не воткнули в самом центре какого-нибудь редкостного уродца. Вот, как этот, скажем (а в конце поста я и ещё подброшу маленько).
Переходим площадь по направлению к «горкому партии»: там есть любопытные артефакты.
Барельеф на стене, посвященный подвигу союзников в 1940-м. Символ подвига — обнаженная женщина? Или всё-таки аллегорический солдат? Я не совсем понял 🙂
Рассматриваем стелу с расстояниями. Маэстро выпускает птичку и делает кадр на тему «экспедиционеры в Нарвике» 🙂
В общем, всё понятно, изумление вызвало лишь неизвестное нам место под названием «Boris Gleb». Вроде, не Борисоглебск Воронежской обл. Также интересно, что обидели Москву 🙂
(выяснили. Загадочный Борис Глеб – это КПП на границе с Россией западней Печенги)
Нарвичанки холодка не боятся, и ходят при +12 умеренно раздетыми. Как иркутянки.
Над линией Ofotbanen (о ней поподробней расскажу попозже).
Заброшенная телефонная будка с Симпсонами.
За линией — выжившая в 1940-м старая кирха.
А вообще, в Нарвике почти нет старых зданий, всё сплошь новьё (причины я написал выше). Это улица, где мы припарковались, сверху от центральной площади.
То же самое — и на центральной улице (вдали – «горком партии»).
Теперь давайте пройдёмся в сторону Гавани.
На пути стоит стеклянная стела, в комментах мне сказали, что она как-то связана с поляками, высаживавшимися в 1940-м на другом берегу бухты. Так ли это, я не знаю, надписей на ней не видел.
Дорога на юг, к Тронхейму. Справа видна любопытная башенка.
Башенку венчает чугунный петух. А почему именно петух, осталось загадкой.
Если отвернуть направо от дороги, то попадём в ещё одно крайне интересное место — Гавань (Narvik havn).
Вот она. Вдали виден панамский рудовоз «Принцесса Екатерина». А ещё правей — сооружения перевалки железной руды на морские суда. Вот за эту инфраструктуру и порт и воевали когда-то так ожесточённо немцы и союзники. Да так, что почти сровняли город с землёй. Напротив, через бухту — видны домики поселка Ankenes, который в мае 1940-го брали польские батальоны.
Пейзаж Гавани весной 1940-го.
Вид на бухту вечером, перед закатом. Вдали — посёлок Ankenes.
В военном музее я снял интересный макет, который показывает, сколько и чего утопили, торпедировали, разбомбили, повредили в этой небольшой бухточке, которая нам сейчас кажется такой милой. По состоянию на июль 1940-го. Как видите, урожай весьма богатый. И это без учёта соседних фьордов, где тоже утопили немало ценных посудин.
А вот куда приходит железная дорога из шведской Кируны: инфраструктура перевалки железной руды. Кстати, порт Нарвика перерабатывает в год от 16 до 20 млн. тонн руды. В военные времена — около 15 млн. тонн, треть железной руды Третьего Рейха.
Так это хозяйство выглядело в мае 1940 года.
Мои коллеги очень умилялись и восторгались этим 20-тонным контейнером, стоящим прямо напротив «горкома партии». Я в нём особого драйва не нашёл, но на всякий случай тоже показываю. А то скажут, «утаил ценность».
Вот и ещё вам, в копилку скульптурных уродцев. На заднем плане виден показанный выше панк-контейнер.
Боцман Зелёный откопал среди аллей и ещё одну любопытнейшую скульптурную группу. Любуйтесь! 🙂
Наконец, заканчиваем нашу небольшую прогулку снимком местного кинотеатра, с большим якорем у входа.
Теперь пора устраиваться на ночлег, варить ужин и смотреть недосмотренное, о чём будет следующий пост.
Карта: Харстад, Нарвик и восточная часть Лофотен
Продолжение – в следующей части