Джон Фостер Фрейзер
Фрагмент из книги “Реальная Сибирь”
…Знаменитым экспрессом, ходящим раз в две недели, я снова вернулся в западный мир, – из Иркутска в Москву. Уезжая, я обернулся и увидел Сибирь в ярких красках наступившего лета. Однако весь путь от Хингана, что на границе с Манчжурией, до самой немецкой границы, на протяжении семи тысяч миль, я не видел ничего кроме снега, – голые холодные леса и подобные молчаливому снежному морю равнины.
С северо-запада подкрался жестокий ветер, сметая хрустальную пыль в большие сугробы. Унылые и неприветливые деревни казались полностью вымершими. То и дело я замечал едущие вдоль дороги санки, грубые деревянные настилы на полозьях, и кутающихся от холода в овечьи шкуры сибиряков.
Все станции пустынные и заброшенные. Раздавался звон колокольчика, и выбегал смотритель в красной шапке, по самые уши закутанный в шубу, уткнув нос в плечо, пытался защититься от трескучего мороза. Колокольчик звонил дважды, трижды, и поезд снова отправлялся в путь, – маленькая точка, движущаяся по белой пустыне. Наконец-то я увидел Сибирь такой, какой описывают её западные писатели.
Боже, что это было за путешествие! Все вы, добропорядочные граждане, путешествующие Шотландским экспрессом, беседующие в прекрасном вагоне-ресторане о том, насколько комфортнее стало путешествие в последнее время, должны совершить поездку по железной дороге между Иркутском и Москвой, чтобы понять, что значит настоящий дорожный комфорт.
Поезд был небольшой, с огромным двигателем, вагоном первого класса, двумя вагонами второго класса, вагоном-рестораном, вагоном-кухней, багажным вагоном и массой других удобств. Вагоны были прекрасно оснащены, отдельные купе были в распоряжении пассажиров первого класса (таковых было немного). Двойные стёкла в окнах для защиты от мороза, множество труб парового отопления. На стенах термометры, так что вы можете узнать, какая температура в помещении. Кроме того, письменный столик, стул, переносная электрическая лампа под зелёным абажуром, два электрических звонка – один, чтобы позвать проводника, другой, чтобы позвонить в ресторан.
Каждый вечер проводник стелил отличную постель, мягкую и чистую. Постельное бельё менялось три раза каждые восемь дней. Нужно было лишь прикоснуться утром к звонку, и мальчик уже нёс вам чашку чая. Через десять минут – лёгкий стук в дверь, проводник ставит перед вами только что вычищенные туфли и сообщает, что ваша ванна готова.
Широкие рельсы, тяжёлые вагоны, скорость около тридцати миль в час, и вас не швыряет, как на английских дорогах. Поезд едет ровно, движение выдаёт лишь тихий глухой звук. Путешествие было настолько плавным, что каждое утро я брился без всяких неудобств.
Возвращаясь в своё купе, я находил свою кровать заправленной, само купе подметённым и проветренным, а проводник опрыскивал коридор духами!
В середине вагона находилась комната для отдыха с удобными диванами, а в хвосте последнего – маленькая комнатка с прозрачными стенами, из которой пассажиры могли любоваться пейзажем.
Вагон-ресторан был вполне уютен. Передвижные столики и стулья, в одном конце пианино, в другом – библиотека. Снаружи был мороз – градусов сорок по Фаренгейту, однако в вагонах поддерживалась температура шестьдесят пять: конечно, не жарко, однако русских это вполне устраивало.
Боюсь, что я способствовал укреплению общего мнения, что все англичане сумасшедшие. Всякий раз, когда поезд останавливался на десять-пятнадцать минут, я выскакивал на улицу в лёгком костюме и матерчатой кепке, чтобы побегать туда-сюда перед вагоном для разминки. Русские, из которых никто ни разу не вышел на улицу, наблюдали за мной из окон с нескрываемым изумлением. Один из них сказал мне, что все называют меня «сумасшедший англичанин», так как уверены, что надо быть абсолютным безумцем, чтобы из тёплого уютного вагона выбегать в зимнюю стужу, где снег и ледяной ветер заставляют глаза слезиться.
Для меня загадка, каким образом Управление железной дороги получает от этого экспресса прибыль. Проезд в первом классе стоит всего лишь восемь фунтов стерлингов, а пассажиры второго класса, обладающие всеми удобствами первого, но путешествующие в более скромных купе, платят за поездку жалкие пять фунтов.
Россия твёрдо намерена наладить самое быстрое сообщение между Западной Европой и Дальним Востоком. Путешествие из Лондона до Шанхая по морю займёт у вас тридцать шесть дней и обойдётся в 68-95 фунтов. Если вы поедете поездом от Москвы до Владивостока, путешествие займёт 16 дней. Поездка первым классом стоит 33 фунта 10 шиллингов, вторым – 21 фунт, ну а если вы не прочь испытать тяготы третьего класса, то восемь тысяч миль пути обойдутся вам в 13 фунтов 10 шиллингов.
Поезд едет по Транссибирской железной дороге день, два, неделю, а стальные нити рельсов тянутся всё дальше и дальше. Это завораживает, можно часами стоять у окна последнего вагона и смотреть, как рельсы выбегают у тебя из-под ног – мили, мили, тысячи миль!..
Унылая и одинокая сибирская снежная пустыня уже не пугает тебя. Другая мысль захватывает и будоражит воображение – должно быть, человек опоясал этой стальной лентой половину земного шара!
Русские – покладистые и нестроптивые путешественники. Они не воздвигают барьеров ледяного высокомерия между собой и соседями по вагону. Уже на следующий день нашего путешествия все передружились. Русские военные офицеры дни напролёт играли в карты с немецкими дельцами. С нами ехал длинноногий светлобородый офицер морского флота, который возвращался домой после четырёхмесячной поездки по дальнему северу, где, терпя голод и всяческие лишения, составлял карты местности. Он стал верным рабом дородной еврейки из Москвы, которая постоянно наигрывала на пианино одним пальцем «Похоронный марш» Шопена и так украшала себя бриллиантами, что их блеск слепил глаза. Три пожилых добродушных американца, возвращавшихся с Монгольского Алтая, где они пытались найти золото, целыми днями лежали на спине, читая романы, и лишь изредка поворачивались на бок, чтобы сплюнуть. Парочка буров, искавших золото в Южной Сибири, и ваш покорный слуга стали лучшими друзьями. Мы старались избегать разговоров о политике.
Дважды пассажиры устраивали импровизированный концерт. Вокруг была унылая и мрачная, заметённая снегом Сибирь, а мы веселились в светлом и тёплом в вагоне за бокалом вина, среди колечек дыма, в атмосфере мюзик-холла, которую создавали нестройные звуки пианино. Так день за днём катил наш поезд на запад, оставляя Сибирь далеко позади, преодолевая Уральские горы и спускаясь к Европе. Мы выехали из Иркутска в пятницу вечером, первого ноября, а в субботу, девятого ноября 1901 года, в пять минут восьмого, с рёвом влетели на огромную станцию. Дорога заняла ровно семь дней, двадцать три часа и пятьдесят пять минут, точно по расписанию, если учесть разницу во времени.
Москва сверкала миллионом огней. Она была вся укутана снегом, а по широким улицам, словно безмолвные метеоры, сновали тысячи саней. Чтобы по-настоящему оценить русский город, вы непременно должны увидеть его в морозной дымке. Один из самых удивительных и странных городов, Москва, – такая сложная, восточная, со множеством зданий в византийском стиле, – сияла счастьем и весельем.
Перевод Татьяны Пирожковой
Джон Фостер Фрейзер (1868–1936) – известный английский путешественник и журналист, совершивший путешествие по Великому Сибирскому пути в конце XIX – начале XX в. Книга “Реальная Сибирь”, написанная на основе путевых заметок, была издана в 1902 г.
Фрагмент взят с сайта www.sibtours.com (http://www.sibtours.com/?gid=93)
