Транссиб: выжить в поезде и не пропасть в Сибири

Очередной крик буржуинской души – о том, как он (точней, она) сумела выжить в страшной Сайберии, едучи на российском поезде. Возмутительно: душа нет, после чистки зубов понос, пьяные шахтёры притесняют свободолюбивых европейцев, расстояния слишком большие. В общем, всё не слава Богу! 🙂

* * *
[…] Не пейте воду из крана, предупреждал висевший в поезде знак. Я всего лишь чистила зубы. Мне показалось, что непитьевой водой вполне можно прополоскать рот. Это оказалось самым ужасным решением во время путешествия по Транссибирской железной дороге.

Тем ранним утром в России я неожиданно проснулась не из-за движения поезда, а из-за того, что у меня болезненно свело живот. Усевшись на верхней полке в ночной рубашке, я поняла, что отсутствующие соседи по купе, мужчины, могут вернуться в любой момент. К сожалению, туалеты были закрыты, так как мы остановились на станции.

Почистить зубы и выжить!

Все, что я могла сделать, это запереть дверь, задернуть занавеску на окне, чтобы люди на платформе не могли заглянуть внутрь, и выбрать между забитым мусорным ведром на полу и белым пластиковым пакетом из супермаркета, торчавшим из моего рюкзака в конце полки. В дверь постучали. Я крикнула соседям вернуться через пять минут и выбрала пакет.

Очень стоит обращать внимание на предупреждающие знаки, особенно во время пути длиной 7600 километров по железной дороге из Китая в Россию. Но это не рассказ об адском путешествии.

Это рассказ об эпическом двухнедельном приключении, начавшемся в мегаполисе Пекин и продлившемся по равнинам Монголии и пустынной Сибири вплоть до роскошной Москвы. О наслаждении простыми радостями жизни в четырехместном купе с двумя незнакомцами.

***

[…] Настало время покинуть страну с бесконечными статуями Чингисхана в память о некогда самой большой империи мира. Зеленые равнины Монголии уступили место суровой пустынной земле, покрытой снегом (была поздняя весна) и заросшей хвойными деревьями, насколько хватало глаз. Мы прибыли в Россию, в Сибирь, и было легко понять, почему людей ссылали сюда в качестве наказания. Навевавшие тоску домики, скорее, лачуги, выпускали к небу струи дыма от сжигаемых дров. Толстый лед и снег покрывали могучее и глубокое озеро Байкал, самое глубокое озеро в мире. Оно протянулось на 636 километров, а его глубина составляет 1,6 километра. Оно настолько огромное, что наш поезд часами ехал вдоль его берега. Сибирь оказалась именно такой, какой я ее себе представляла — бедной, мрачной и холодной.

Отсюда наливают чай

В Сибири началось четырехдневное путешествие без длительных остановок. Мобильный телефон был отключен, телевизора и интернета не было, но отчасти именно поэтому я поехала поездом — чтобы замедлить ритм жизни.

Расслабленная жизнь состояла из череды чтения, дремоты, прогулок по вагонам, записей в дневнике, болтовни с соседями по купе, обедов с лапшой быстрого приготовления, размышлений на тему часовых поясов, распивания свежего имбирного чая и любования видами из окна. Повторяющийся мягкий перестук колес оказывал успокаивающее фоновое воздействие. У меня даже нашлось время на изучение кириллицы, что оказалось удобным для определения названий станций. Жизнь на трансмонгольской железной дороге по-настоящему научила меня ценить неспешное течение жизни.

Другие пассажиры оставались сами по себе из-за языкового барьера, но один русский оказался не слишком стеснительным. Мужчина средних лет в безукоризненном коричневом костюме вошел в наше купе без приглашения, увидев приоткрытую дверь, и решительно попытался завести разговор. Его знание английского было самым базовым, и он обозвал нас ослами за то, что мы не понимали русского языка. Вскоре стало понятно, что он успел насладиться российским национальным напитком — водкой, так как его речь была бессвязной, вдобавок, пролившаяся на костюм водка издавала соответствующий запах. Как мы поняли, он был шахтером, возвращавшимся домой.

Если для меня поездка в поезде была необычным опытом, для пьяного русского и большинства других пассажиров это было всего лишь очередное путешествие на работу или обратно. Монголы и китайцы ехали в Россию торговать, а российские шахтеры и солдаты направлялись из восточных областей домой, в города на западе страны. Многие покупали дешевые билеты в вагон третьего класса с 54-мя полками, занимавшими весь вагон целиком.

Были в поезде и другие туристы, например, пара молодых американцев, спросивших меня, где в вагонах душ. Господи, им не сказали, что душа в поезде нет. У них также не было с собой достаточно продуктов. Тратить деньги на дорогую еду в ресторане им не хотелось, так что на каждой остановке они выбегали на платформу, чтобы пополнить припасы. Страх быть брошенной в Сибири удерживал меня в вагоне большую часть пути.

Церкви с золочеными маковками украшали каждый город. Дома выстраивались вдоль железной дороги. Многие местные, которых я видела на платформах, были пожилыми, но крепкими бабушками.

Прибыв в Москву, мы были ошеломлены контрастом между тихой, скромной сельской Россией и ее бурлящей столицей. Я со своим тяжелым рюкзаком чувствовала себя замарашкой рядом с ухоженными молодыми светловолосыми богинями, плывшими по платформе. При виде станции метро у меня отвисла челюсть. Люстры украшали потолки, на стенах висели красивые светильники, проносившиеся мимо, когда быстрый эскалатор вез нас вниз. Мои приятели-мужчины слишком увлеклись, разглядывая сногсшибательных женщин, чтобы смотреть на роскошь, с помощью которой Сталин хотел поразить массы в 1930-х годах.

Бесконечные станции Сибири

Его шедевры были в конце пути, финальная точка двухнедельного путешествия. Я начала свой путь в покрытом смогом Пекине и закончила в экстравагантной роскоши коммунистической эпохи. Я выжила, проведя несколько дней без душа. Я съела столько лапши быстрого приготовления, что не притронусь к ней до конца жизни. Я узнала, что поездка на поезде сама по себе может быть самым обогащающим опытом, даже если придется провести четыре дня, безвылазно сидя в вагоне. Но в следующий раз я прислушаюсь к предупреждающим знакам.

(Перевод)

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.

20 − пять =