В ленте иносми нашёл впечатления двух прелестных французских креаклов, желающих познать истинную суть Расеи-матушки и расшифровать, наконец, код zagadochnоi russkoi dushi. Одного зовут Сильвен Тессон (Sylvain Tesson), вторую – Бенедикт Мартен (Bénédicte Martin). Они ехали по Транссибирской железной дороге, беспробудно бухали текилу, жадно впитывали новые реалии, переваривали их и строчили в “Либерасьон”.
Давайте посмотрим, что они увидели:
[…]
Здесь, в сибирском небе, мне кажется, что Россия похожа на огромный стакан водки со льдом. Здесь живет этот народ с воспоминаниями о былом голоде и новыми деньгами. Каждый день он стучит руками в офисах, по клавишам печатных машинок или заводским рычагам, чтобы разбудить ее. Чтобы разбудить его бескрайнюю страну.
…Поезд шел непроглядной русской ночью, как червь сквозь толщу земли. Мы три дня двигались в сторону Иркутска, застыв в какой-то коматозной спячке. Утром мы с опаской выглядывали за окно, чтобы оценить ситуацию (ель, береза, ель, береза). В пейзаже все без перемен: чередование одного и того же пространства. Все это время французская пресса самозабвенно бичевала Кремль. Журналисты 2013 года набрасываются на Путина даже с большим энтузиазмом, чем их коллеги в 1973 году в критике Брежнева.
…Тень Кремля протянула свои страшные лапы к нашим социал-демократиям. Такое ощущение, что эти статьи писал де Кюстин, известный дипломат, который в 1839 году вернулся из России с поистине чудовищным рассказом, назвал русских азиатскими варварами. Кроме того, нам довелось прочитать книгу «Вперед на войну» (Partir en Guerre) Александра Ларрю (Alexandre Larrue), где тот подробно описывает ненормальных активистов группы «Война», которые в прошлом году отметились рисунком огромного члена на раздвижном мосту напротив здания ФСБ в Санкт-Петербурге. В довершение картины нам повстречался юный диссидент Илья Яшин из движения «Стратегия-31», который напоминает Мюссе и готов потягаться с Давидом в ненависти к путинскому Голиафу.
…На каждую мою просьбу мне всегда упорно отвечают «нет», потому что для русского народа, по которому прошлась имперская и большевистская история, противостояние уже стало частью характера. Этого все еще влечет революция, тот посматривает в сторону протестов, а вот он ощущает себя жителем осажденного города. Здесь любая война всегда остается холодной. В голове шофера такси, под фуражкой проводника транссибирского экспресса, в огрубевшей душе таможенника — везде скрывается гордый Мужик, который важно восседает на лошади, прищурил глаза и решил взять в руки оружие.
И пусть после развала коммунизма православные ангелы осыпали золотой манной всю страну, русский народ по-прежнему сидит без денег и сгибается под грузом нищеты. Ступая вперед в сапожках на оленьем меху, который не дает подобраться ко мне сибирским снежинкам, я говорю себе, что русские, наверное, надевают сапоги при любой возможности, потому что всегда готовы пойти на штурм. Женщины в Ленинграде обожают кожаные сапожки на высоких каблуках, тогда как московские мужчины воинственно заправляют в них брюки. Сапоги подобно ножам врезаются в землю протянувшейся от Европы до Азии огромной страны и придают людям вид разгневанных милиционеров. Все эти протестные сапоги наполнены ногами, которые не желают стоять на месте. Так движется вперед русский народ.
…Под сводами церквей собрались печальные бабушки. Они потеряли братьев во время войны, сыновей на ГУЛАГе, иллюзии на трибунах. Они в поте лица трудились в колхозах, плакали на заводах и отдали свою молодость социализму. Но затем мечта рухнула, и поезд капитализма двинулся вперед. Он уехал без них, а они оказались в дураках, позади, на перроне истории. Сегодня им остается только нищенствовать и штопать дыры в старых платках…
В то же время по тротуару вышагивают длинноногие блондинки Таня, Оля и Вера, лица новой России. На их фигурах печать анорексии, а на лицах густой слой l’Oréal. Они мастерски держатся на шпильках, несмотря на гололед, и бросают ледяные взгляды на обычных парней.
…Когда столбик термометра на Дальнем Востоке опускается ниже −45°С, детей освобождают от занятий в школе, и те радостно носятся по улице. На Байкале сотрудники Министерства по чрезвычайным ситуациям вытаскивают из воды грузовики, которые провалились под лед у острова Ольхон. На протяжение 9600 километров Транссибирской магистрали поезда прибывают точно по расписанию даже в самые суровые зимы.
[…] Меня, как жителя Иль-де-Франс, где пять сантиметров снега намертво парализуют все дорожное движение, всегда поражало умение россиян так здорово приспосабливаться к враждебной среде. Может быть, загадочная русская душа и означает безразличие к погодным условиям?Изящество — это пренебрежение ко всему вторичному.
…Здесь, в моем самолете, который поднимается в небо, несмотря на метель, все полито потом восточных трудяг, каждый винтик несет на себе отпечаток светлых советских умов (многим из них пришлось побывать на ГУЛАГе), витают идеи завоевателей космоса. Белая пустота, белый страх. Русским приходится всерьез бороться с их пропащей страной. Тысячи людей вынуждены лопатами очищать от снега бесконечные железнодорожные пути, по аэропортам снует целая армия уборочной техники. Спиртное тоже не застаивается: нужно выпить для смелости, чтобы выйти наружу.
Там у них ещё много нажористого, знакомиться тут 🙂
[оригинал публикации]
