Продожение транссибирских записок Михаила Трибоя (Эстония)
Итак, галерея вагонных попутчиков…
* * *
Коля. Его маршрут – из Тайшета до Улан-Удэ, а оттуда – ещё автобусом в глубь Бурятии. На месяц к бабушке. Отдохнуть, помочь по хозяйству, поесть бабулиных пирожков:
На Байкале нужно минимум сделать две вещи: искупаться и скушать омуля (местная рыба). После водных процедур я купил к рыбе пива и отправился на поиски места, где можно было в уединении все это употребить. И тут меня окликает Коля Нечто, так представился этот человек. “Нечто” – псевдоним, а фамилия его – Мустафин.
Увидел мой фотоаппарат, полюбопытствовал, откуда я, и оживился, когда узнал, что перед ним иностранец. Коля оказался интересным персонажем, попросил, чтобы я заснял на видео его показательные выступления по единоборствам.
В свои 57 лет он в прекрасной форме. Бронзовый призер по боксу на чемпионате СССР, КМС по пауэрлифтингу, тренирует кикбоксеров, разряд по шашкам-шахматам, рисует, пишет рассказы, стихи, ходит на медведя с ружьем и ныряет с аквалангом в холодные воды Байкала…. боюсь, что у меня рука устанет печатать, что еще он умеет.
Сказал, что если проблемы у меня здесь будут, чтобы сразу ему звонил.
И я спокойно вышагивал по Байкальску, зная, что где-то рядом есть Нечто – ангел хранитель, который убережет меня, если что 🙂
Я встретил этих французских ребят в малоприметном Байкальске, в пивном кабаке.
Пивнушка – одно из единственных мест в этом городе с wi-fi. Путешествовали Элен и Зизи на тот момент уже 10 месяцев: денег поднакопили, плюс в дороге давали концерты. В планах у них проехать автостопом вокруг земного шара, убегая от зимы и холода.
Но от России не очень у них впечатления остались. За пять дней приключений было достаточно: они перевернулись в машине, у Зизи сломано ребро, гематомы. Очень удивлялись, что полицию водитель не вызвал, только друга и эвакуатор, а другие водители на их рассказ об аварии просто пожимали плечами, словно это нормально в России.
Вдобавок они забыли где-то сумку с наличкой (не всей) и кредиткой. Очень обрадовались, что я говорю по-русски, помог им вызвать такси и объяснить водителю, куда съездить за сумкой и кошельком. У французов была надежда, что она так и осталась около вокзала. Но, как говорится в России, “что упало, то пропало”, и сумки на месте не оказалось.
Нам было по пути в Улан-Удэ, даже на один поезд были билеты. На улице было темно и холодно, проторчали в баре часа три, а поезд только в 12 ночи. Угостил их байкальским омулем, а утром на вокзале в Улан-Удэ накормил завтраком и нашел им попутку до Монголии.
Когда я сел в Улан-Удэ на поезд, рядом со мной ехала семья из республики Тывы.
Молодые мама и папа, четверо детей и бабушка. Самому младшему – два, самому старшему – четыре года. Ехали они четверо суток из Красноярска до Владивостока. А до поезда – ещё сутки добирались на автобусе из своего села.
Если родители худо-бедно владели русским, то детки в общем-то нет. И контакт с ними был через игры, рисование и кривлялки.
А путь держали к родственникам, погостить. На самолете, сказали, накладно будет, а детям в поезде до пяти лет – бесплатно. Весь вагон, кто как мог, развлекал детей, угощал сладостями. Надо отдать должное, дети не сидели в гаджетах, постоянно играли между собой, лазили на полки, рисовали.
“Стоял выбор: зубы или путешествие, я выбрал поездку”. Андрейулыбается, и я вижу нестройный, редкий ряд металлических зубов. – “Поменьше улыбаться, и никто не увидит”, – произносит он. – “Впервые отпуск выпал на начало осени, и я решил махнуть на две недели к сестре во Владивосток. Вот, еду из Минусинска (Красноярский край) четыре дня”.
Андрея я заприметил как коллегу, метавшегося от окна к окну с фотоаппаратом. Он даже ел, положив рядом камеру, чтобы не пропустить интересный пейзаж за окном. Работает в МЧС спасателем-беспогонником уже 15 лет. Зарплата около 20 тыс. руб. После отпуска будет брать кредит на зубы.
Ярый любитель родины, он недоволен нынешним строем и властью. Подарил мне 100 рублей с надписью: “Россия интересная страна, но я в ней живу, как в книге Николая Носова “Незнайка на Луне”. Транссиб, сентябрь 2016″.
С Пашей мы пересеклись в хостеле в Благовещенске. Ехал он из отпуска, встречался с дедушкой и был огорчен, что дед забыл привезти ему абрикосовое варенье. Паша уже два года живет в России. Когда на Донбассе началась заваруха, он через несколько месяцев покинул свой родной Донецк. Говорит, спал дома, когда начали бомбить город.
“Спать не давали, часов в пять начали палить. Перебрался от окон в коридор, лег там, попробовал досыпать, но проворочался до будильника. А утром, когда приехал на завод, сказали, что предприятие остановлено, на территорию попал снаряд, и начальство больше не уверено в безопасности работников”.
В этот же день друзья предложили ему с братом уехать. В Ростове-на-Дону были тысячи беженцев, работы на всех не хватало, жилья тоже. Предложили оформиться по программе переселения, и чем отдаленней район выберешь – тем быстрее и легче всё получишь.
Выбрали Амурскую область, дали квартиру, подъёмные деньги. Работу там нашли сами. Местные, изолированные от внешнего мира и зомбированные телеком, кричали за Донбасс, а потом начали наезжать: понаехали, мол, тут. Сами они, по словам Паши, не работают и пьют целыми днями.
Общительный, молодой, работящий, на вопрос “а если АТО в Украине закончится, вернешься?” ответил:
– Нет. Экономика в такой дыре, что неизвестно, сколько лет понадобится для её восстановления. Собираюсь брать российское гражданство и перебираться в Приморье.
Настя, Мария и Ксюша. Девчонки – первокурсницы, приехали во Владивосток из Приморья, учатся на фотографов. Я наблюдал, как они позируют друг для друга на вершине смотровой площадки, не выдержал – и влез с советом.
Одна из них подошла ко мне и спросила: а ты кто такой? Советы даешь, умный самый? Пришлось рассказать, что я фотограф, путешествую, не первый год замужем за камерой, и дать пару дельных советов.
Леонид, 60 лет, ехал с вахты, из Тынды до Ростова-на-Дону. Как сам рассказывал, вымывали золото, но в этот раз намыли мало, и заработок не ахти. Живет в Донецке: “Как только фашисты напали на родину, записался вместе с сыном в ополчение”.
Сын служит до сих пор, командиром. Леонид же отслужил пять месяцев, по возрасту комиссовали домой. Через год, по его словам, просился снова, но не взяли, солдат в донецкой республике стало достаточно. Украинцев-западников называет фашистами, считает, что “никогда с ними вместе жить не будем”.
Самое сложное для него было – не на поле боя, не страх смерти, а на 30 км марш-бросок: “Думал не выживу, возраст уже не тот, но справился”.
Cборная ветеранов спорта Алтайского края. Ехали из Барнаула до Тулы (с пересадкой в Москве) выступать на Всероссийской спартакиаде пенсионеров.
Некоторые члены сборной в шесть утра наматывали круги вокруг поезда и отжимались на перроне, чтобы не потерять форму до соревнований.
